Стэнли готовился к этому дню настолько же тщательно, насколько готовился к своей самой первой вылазке за чеканными монетами старого бородатого купца, огревшего его палкой на базаре и нанявшего в охрану каравана дюжину головорезов. И он был готов поклясться, что новое его предприятие было в несколько раз серьезнее и опаснее. Или нет. На самом деле опасными оказались бы лишь последствия, если он все-таки будет обнаружен: для бывалого вора уже нет разницы между домом посредственного горожанина и замком местного правителя, но власти и особенно сильных существ светловолосый сорвиголова справедливо опасался и не лез во избежание.
План был прост как пять копеек: найти вход, убедиться, что владельца – по слухам, ужасного монстра, черт его пойми какого – нет на месте, прибрать в сумки все, что приглянется, и быстро ретироваться, не оставляя за собой следов. По такому случаю помимо извечных баулов под безразмерной бесформенной мантией Стэн нацепил на себя целый арсенал различных платяных мешков, трезво оценивая и собственную жадность, и возможности по транспортировке. Оружие, поразмыслив, брать не стал, только приторочил за пояс витой кинжал на случай, если придется отрезать лоскуты или, думать о таком было мерзко, но необходимо, собственную руку. Но жизнь, надо полагать, важнее в любом случае и лучше уж перебдеть.
Несколько дней Стэн следил за пещерой на обрывистом горном склоне издалека, пытаясь вычислить неведомое чудовище, но то ли оно безвылазно сидело внутри, то ли выбиралось оттуда какими-то другими путями, может и вовсе было невидимым. А время шло, запасы провизии подходили к концу и, когда от ледяной воды в местной речке уже зуб на зуб не попадал даже при умывании, Глэйвон наконец решился попытать счастья.
Магия не была такой уж посредственной в этом мире, но все же ценилась в куда меньшей степени, чем можно было ожидать. Ученичество стоило дорого, а без него колдовать приходилось как на душу ляжет, с неправильными затратными связками и диким исполнением, что приводило к травмам разного толка. Стэну в этом повезло, нескольким простым фокусам с воздушной магией научили в дядюшкином балагане, чтобы мог приносить пользу на выступлениях. Подсматривая за другими и откровенно навязываясь добродушным стражникам он сумел сносно освоиться в стихии и уже не боялся сам разрабатывать способы ее использования. Преимущественно, конечно, для воровства. Не раз его умение парить в воздухе спасало шкуру в первое время, и в этот знаменательный день тем более должно было сыграть ключевую роль в бесчестном ограблении.
Поскольку никакого подтверждения или опровержения тому, что законный житель пещеры дома отсутствует, не было, Глэйвон решил на всякий случай лезть туда под покровом темноты, захватив с собой несколько светящихся кристаллов, рассчитывая, что если монстр и там, то ночью он спит. В крайнем случае, всегда можно повернуть назад и улететь в безопасное место. Тяжело вздохнув и морально приготовившись, Стэн скользнул внутрь вдоль каменного свода, бесшумно паря в нескольких сантиметрах от потолка.
Преодолев небольшой проход, он попал в огромную, явно естественную пещеру, со свисающими сталактитами, обшарпанными каменными стенами и местами осыпающейся породой. Стараясь лишний раз ничего не касаться, Стэн быстро огляделся. Его удивление от наличия света быстро прошло, и источником, охватывающим все помещение, оказался магический огонь в странного вида чашах. Но гораздо больше вора интересовало то, что этот огонь освещал. Горы золота, груды артефактов и ковер из потертых костей и доспехов. Ему даже стало немного дурно от осознания, что относительно недалеко от города, куда его чудом занесла дорога, может жить кто-то настолько кровожадный и опасный. Наметанный взгляд выхватил проход дальше, словно в горе оказалась целая сеть пещер под тяжелым пластом, служащая одновременно убежищем, сокровищницей и гробницей.
Встречаться с местным управляющим захотелось еще меньше, и Стэн ринулся увлеченно набивать сумки, глуша простеньким заклинанием звон перекладываемого золота. В первую очередь было решено набить прихваченные мешки. Их не обязательно тащить с собой дальше, так что лишний вес не помешает в случае чего, а нательные сумки, упрятанные в робу, вполне можно будет заполнить под конец чем-нибудь важным и интересным. От такого обилия ценностей у него разбегались глаза, хотелось вытащить все и сразу, но если верить байкам завсегдатаев таверны, это еще никому не удавалось.
Когда один мешок был засыпан под завязку золотыми монетами из ближайшей кучи, Глэйвон утер пот со лба и решил немного осмотреться, чтобы не упустить самые лакомые кусочки. Он взлетел над полом, едва не задевая мягкими сапогами монеты и, оставив поклажу у особенно примечательного оплавленного скелета с застывшей золотой волной, плавно двинулся полукругом, выискивая что-нибудь, что может его заинтересовать. На его удачу, кажется, сегодня хозяина нет дома, а значит, все, что обрадует взгляд воришки, будет принадлежать ему.

Ничего особенно примечательно в ближайшем окружении не оказалось. Золото, золото, золото, скелеты, куски помятых доспехов и сломанных мечей, еще золото и все это в ярком магическом огне. Отблески казались Стэну слишком невыносимыми, они ложились на лицо яркими пятнами, и в отражении мутного от пыли щита он сам себе казался неестественно потусторонним, слишком светящимся и даже одухотворенным. Вор не должен так выглядеть, но ни светлая мантия с серебряным узором, ни собственные пегие волосы, ни чуть ли не аристократическая бледность не оставляли ни малейшего шанса хоть как-то исправить ситуацию. Было во всем этом великолепии что-то особенное, заставляющее трепетать от обилия богатств и мрачного, гнетущего ощущения опасности, что-то, чего пока не мог осознать ослепленный жадностью и красотой человек.
Беззвучно рассмеявшись собственной надуманной пугливости, Глэйвон взмыл выше, чтобы проверить неестественно большую насыпь и только тогда заметил в другом конце просторной пещеры странного вида кучу, гораздо больше остальных, но разглядеть толком из-за бьющего в глаза золотого блеска не смог. Что-то в ней было неправильным, но от того - загадочным и заслуживающим особенного внимания. С тихим вздохом он поправил сбившуюся из-за неаккуратности мантию и шагнул по воздуху в противоположном направлении, задавая потокам движение. Самое необычное – напоследок. По этой же причине временно придется отказаться от набивания внутренних сумок, чтобы не делать потом лишнюю работу по выгребанию монет обратно. Случайно задев мыском кожаного сапога один из холмов, он едва успел погасить звон, подняв монеты легким вихрем, от чего над ближайшей чашей всколыхнулось жаркое пламя. Эта оплошность из-за собственной задумчивости и глупых чаяний могла привести к печальным последствиям. Нахмурившись, Стэн аккуратно уложил золото обратно и взмыл еще на несколько ладоней. В следующей куче прямо на пологом склоне ему бросилось в глаза небрежно брошенное кольцо, по виду – самый настоящий артефакт. Закралось смутное подозрение, что добыча в этом прибежище свалена лишь как бессмысленный и ненужный трофей. Для красоты? Для статуса? Для удовлетворения взгляда? Все это владельцу если и было дорого или нужно, то не казалось незаменимым. Досадное упущение. Глэйвон поморщился и машинально убрал кольцо в карман, не рискнув надеть вещь с незнакомыми свойствами, но по привычке не сумев удержаться и оставить его на месте.
Внутренние часы говорили ему, что пора уже заканчивать с глупостями и нужно торопиться, если он вообще хочет закончить до утра и убраться из пещеры живым, и вот наконец Стэн долетел до так заинтересовавшей его с воздуха золотой насыпи. И только теперь понял, что именно показалось ему странным, почему среди яркого драгоценного металла были непонятные темные пятна. Зарывшись в звонкие монеты, там спал дракон. И на какую-то долгую секунду воришке показалось, что его сердце остановилось.
- Ох, - Стэн пораженно замер, чувствуя, как неожиданная дрожь значительно пошатнула его уверенность. – И у какого ублюдка хватило ума назвать это чудо монстром?
Он едва шевелил губами, рефлекторно выдыхая вместе со словами собственные чувства: трепет, восхищение и глубокий восторг. Драконов в его краях никогда не было, но роскошные резные гравюры и маленькие драгоценные статуэтки с рогатыми, крылатыми, чешуйчатыми и безумно сильными существами водились в избытке. Их боялись, но уважали за силу, а сам же Стэн испытывал непреодолимое влечение к каждому символу, что хоть как-то был связан с гордой расой. Сейчас идея пробраться в пещеру и вынести мешки золота казалась ему абсурдной. Только не у него. Стоило наоборот принести дары в знак доброжелательности, но ни деньги, ни дорогие безделушки надолго не задерживались у бродяги – спускались в ближайшей таверне или лавке на минутные удовольствия. И лишь изредка – на полезные артефакты, увивающие жилистое и не по возрасту развитое тело. Его спешка привела к ужасающим последствиям и впервые, пожалуй, за свою недолгую жизнь он не знал как поступить.
Отмерев и придя в себя от первого впечатления, Стэн медленно опустился на золото у огромной морды дракона и сел на колени. Ему следовало бы улететь подальше и вернуться уже после, но глубоко в душе Глэйвон знал, что это бесполезно, и он или бесславно умрет, или больше никогда не сможет вернуться. Драконы не были глупцами и не прощали подобного вторжения в свою обитель. "Как же он, должно быть, прекрасен," - думал Стэн, старательно отгоняя от себя мысль, что не простит сам себе, если не увидит свое огромное чудо и не попытается хотя бы услышать его голос. И мысль эта заставляла его трепетать.